Субботина Арина Вячеславовна, адвокатский стаж 26 лет, член адвокатской палаты г. Москвы

Коновал Андрей Петрович, сопредседатель профсоюза медицинских работников «Действие»

Фабула дела:  поздним вечером  мужчина и его  супруга,  находившаяся на поздних сроках беременности, услышали шум  и крик о помощи  их соседки, избиваемой мужем, обвиняемым. Обеспокоенный мужчина постучал  к соседям, после чего   преступник  вышел в холл подъезда и избил его, сломав ему руку, а  затем умышленно пнул  ногой по входной двери квартиры, из-за которой выглядывала беременная. Избитые супруги спрятались в  квартире и вызвали скорую помощь. При осуществлении госпитализации, преступник, поджидавший фельдшера скорой и  его пациентку,  напал на фельдшера, сломав ему руку  ударом входной двери, затем  разбил битой автомобиль  супругов. 

Четыре   долгих года  следствия и год в суде  понадобились, чтобы  потерпевшие  и  адвокат  Субботина А.В.  добились  справедливости , наконец,  она восторжествовала:  Щербинский районный суд г. Москвы  признал  дебошира  виновным по всем   статьям обвинения, а это хулиганство с использованием предметов в качестве оружия, причинение вреда здоровью средней тяжести, повреждение  чужого имущества и направил   его   на 5 лет в колонию- поселение, в пользу потерпевшего фельдшера ССиНМП им. А.С. Пучкова  -  Иванова Егора  Константиновича   взыскана компенсация морального вреда в размере 200 000 рублей. Адвокат Арина Вячеславовна Субботина защищала потерпевшего во время предварительного следствия в судах первой и второй инстанции pro bono.

А.С.: Основная сложность  дела  состояла в  позиции  обвиняемого  о неосторожном характере повреждений: «т.к. в подъезде тесно, дважды случайно толкнул дверь чтобы пройти», в отрицании хулиганского мотива: «у нас давняя вражда с соседями», в  подтверждённом экспертизой  вреде здоровью  обвиняемого: «сначала потерпевший сломал мне нос, а потом завязалась обоюдная драка»,  и в отрицании очевидной беременности  женщины, которую якобы не было видно из-за двери. Супруга обвиняемого, выступившая провокатором инцидента, стала  свидетельствовать против  своих «спасителей», подтверждая  версию супруга. Защита  настаивала, что дверь не является  предметом, используемом в качестве оружия, так как не обособленный предмет. Все это  смущало следствие, в связи с чем,  при явной дерзости преступления дело долго не направлялось в суд, приостанавливалось без законных  на то оснований,  решение  отменялось по инициативе  потерпевшей  стороны.

Тактика  защиты была  предсказуема, т.к. уголовная ответственность за причинение вреда здоровью средней тяжести не наступает. Кроме того, когда я приняла поручение на   представление  интересов потерпевших, показания фельдшера и  супругов   изобиловали  одинаковыми стилистически показаниями  типа  «..и  тогда мне попало дверью». Потерпевшие пояснили мне, что не имели в виду случайных характер  повреждений, а  показания изложены в стилистике  следователя.

Для предотвращения  ухода от ответственности преступника я  настояла на  срочном проведении  проверок показаний на месте в порядке ст. 194 УПК РФ, где  супруги и фельдшер при понятых подробно и  с фотосъемкой  продемонстрировали  умышленный механизм причинения телесных повреждений, полностью опровергнув  показания  преступника.  Был задокументирован  и  вместительный  подъездный холл.   Потерпевшая  оделась в ту же  облегающую одежду, что при нападении, доказав, что ее  беременность  очевидна. В подтверждение хулиганского мотива и отсутствия  неприязни   мной был приложен диск  с записью разговора после преступления, где   преступник  не узнавал избитого соседа и спрашивал, кто он такой. С помощью  затребованной первичной меддокументации доказано, что в период обращения в травмпункт  после преступления, обвиняемый не имел повреждений  костей черепа, они появились  спустя 6 часов. В ней же  зафиксировано и состояние его алкогольного опьянения, и даже  хамство в адрес  работников травмопункта (дополнительное подтверждение хулиганского мотива). В  подтверждение лжесвидетельства супруги преступника  приложена запись  ее разговора,  о том, что она   не была очевидцем преступления, оставшись в квартире. В  качестве преюдиции  приобщен приговор  суда, где дверь признана предметом, используемым в качестве оружия.

А.К: Изменения в законодательстве нужны не только для уменьшения случаев нападения на медицинских работников, но и для работы с их последствиями. Полагаю, что, во-первых, необходимо ужесточение уголовной ответственности за нападение непосредственно на медицинских работников. Во-вторых, следует обеспечить нормативное регулирование дополнительных мер безопасности для сотрудников, оказывающих медицинскую помощь (обязательная «тревожная кнопка» и ресурсное обеспечение более плотный работы полиции с бригадами скорой помощи в опасных ситуациях, возможно – видеофиксация работы с пациентами при вызове на дом при оказание амбулаторной и скорой помощи).

В-третьих, следует ввести дополнительное обязательное страхование с выплатами для сотрудников в связи с вредом здоровью из-за нападений или родственникам в случае гибели медицинского работника. 

Ситуация с кадрами в медицине катастрофическая, существующие риски (не только, кстати, связанные с нападениями) при сложившемся уровне оплаты труда в здравоохранении перевешивают положительные аспекты профессии.

А.С.:  Предлагаю вести административную  ответственность за  видео и фото съемку медработника при исполнении  обязанностей. Записи мгновенно тиражируются в соцсетях, в СМИ, под ними пишутся оскорбления, экстремистские комментарии, возбуждающие ненависть к медикам как социальной группе,  призывающие к  расправе над медиками или  ее  оправдывающие. При этом нормы  права, на которые мы обычно ссылаемся в защите медработников: ст. 152.1 ГК РФ; Федеральный закон  «О персональных данных»  27.07.2006 N 152-ФЗ;   ч. 2 ст. 13.11 КоАП РФ;  п. 7 ч. 5 ст. 19 Закона N 323-ФЗ  -   не обеспечивают    эффективный механизм защиты, т. к.  вопрос о правомерности  -аудио и видеосъемки  медработника при исполнении  обязанностей законодательством четко не урегулирован и порождает массу споров.   

Ввести запрет на  публикацию  в СМИ частного мнения пациентов  о некачественной  медпомощи  без  публикации  второго мнения -  представителей ЛПУ или лечащего врача.   Одновременно, публикация   такого мнения  пациента  должна дать  автоматическое  согласие пациента  на раскрытие  врачебной тайны,  в рамках опровержения сведений, порочащих врачей и ЛПУ. Это  сразу  пресечет часть клеветнических публикаций, донесет объективную информацию и   как итог,  снизит  градус  ненависти к медработникам.  Также  публикации в СМИ недобросовестно используются  пациентами  как инструмент давления на судопроизводство, а экстремистские комментарии под ними, за которые  в правовом государстве  наступает ответственность,   наоборот,  выдаются за «общественнее мнение», изменения  в закон  нивелируют и это давление. Запрет потребует внесения изменения в ст.  13,  в п. 7 ч. 5 ст. 19  Федерального закона от 21.11.2011 №323 - ФЗ, а также  Федеральный Закон № 2124-1 «О средствах массовой информации»

Нужно ли ужесточить уголовное законодательство в части нападения на медиков?

А.С: Необходимо.  Представленная  как защита медиков  статья  124.1 УК РФ в реальности защищает пациентов, т.к. ответственность за нападение на лицо  именно как на медработника  по данной  статье наступает исключительно в тех случаях, когда  избитый  медработник не смог оказать пациенту помощь и это  повлекло  тяжкий вред  здоровью пациента или его смерть.  Избиение же  самого медика влечет за ответственность как обычного гражданина. Декриминализация побоев   усилила и без того  катастрофическое положение. К сожалению,  полезные  законодательные инициативы  о том, чтобы приравнять нападение на медработников к нападениям на  представителей власти (ст. 318 УК РФ), понимания  у депутатов не нашли,  в итоге   чиновники контролирующих органов   защищены  больше,  чем  медработник   в приемнике больниц или на вызове у агрессивного   лица в состоянии алкогольного или наркотического опьянения. За все это, к сожалению,  заплатят наши  граждане,  своими жизнью и  здоровьем, так как отток из профессии огромен.

А.К.: Безусловно.  В 2019 году в Уголовный кодекс была включена статья 124.1, согласно которой уголовная ответственность была введена за воспрепятствование медицинскому работнику по оказанию медицинской помощи, если это повлекло по неосторожности причинение тяжкого вреда здоровью пациента или смерть пациента.

Таким образом, сам по себе факт нападения на медицинского работника не стал предметом специальной уголовной ответственности (в отличие от нападений на представителей власти), поскольку увязан в данной статье с причинением тяжкого вреда здоровью или даже смерти пациента. Фактически эта норма не обеспечивает дополнительной защиты медицинских работников, ее правоприменение, по нашим наблюдениям, носит крайне ограниченный характер и не привело к снижению числа нападений на работников здравоохранения.

Медицинские работники, особенно сотрудники выездных бригад скорой помощи, трудятся в особых условиях и часто оказывают помощь лицам с агрессивным поведением, находящимся в алкогольном, наркотическом и токсическом опьянении. При этом отказ в оказании медицинской помощи законодательством Российской Федерации не допускается.

Посягая на медицинского работника, нападающий ставит под угрозу не только здоровье или жизнь конкретного сотрудника медицинской организации, но и гарантированное Конституцией право граждан на медицинскую помощь. Пострадавший в результате нападения медицинский работник лишается возможности оказать необходимую, нередко неотложную, медицинскую помощь нуждающемуся в ней человеку. Замена врача, фельдшера или иного специалиста требует определенного времени даже в условиях крупного города. Это может стать критическим фактором в исходе лечения.

Таким образом, нападение на медицинских работников обладает повышенной общественной опасностью, обусловленной снижением доступности медицинской помощи в связи с особым статусом потерпевших.

Многое из вышеизложенного относится и к водителям автомобилей скорой медицинской помощи.

В связи с этим наш профсоюз разработал в 2021 году законопроект об ужесточении уголовной ответственности и пытался продвинуть его через депутатов Государственной Думы РФ.

Мы предлагали дополнить  главу 25 Уголовного кодекса  статьей 238.2:

«Посягательство на медицинского работника, водителя автомобиля скорой медицинской помощи в связи с осуществлением ими профессиональных обязанностей». 

Предлагалось ввести особую уголовную ответственность за применение насилия, в частности, лишение свободы на срок от пяти до десяти лет. А за посягательство на жизнь медицинского работника или водителя автомобиля СМП - на срок от двенадцати до двадцати лет с ограничением свободы на срок до двух лет, либо пожизненным лишением свободы». То есть мы считаем правильным приравнять ответственность к ответственности за нападение на представителей органа власти. К сожалению, эти предложения, несмотря на поддержку части депутатского корпуса, не были реализованы.

А.С: 1. Идут на поводу  руководства о том, что надо  простить  оскорбления, а то и побои  ради  имиджа ЛПУ (спокойствия руководства), дать те или иные показания, хотя  требования руководства  противоречат  законодательству, начиная со  ст. 52 Конституции РФ. 

2.Не используют  право  на самооборону, предусмотренную ст. 37 УК РФ,  идя на поводу навязанного руководством  «больной всегда прав»   и методичек Минздрава о том, что  агрессивного больного  и их родственников надо увещевать, а потом укрываться от ножа  матрасами, подушками и проч. Однако, с момента нападения,  это уже не  врач и больной,  а потерпевший и преступник, а все, что касается преступлений,  регулируется   не методичками,  а    УК и УПК РФ  в том числе ст. 37 УК РФ. Помните, что пациент  является правонарушителем  уже  начиная с оскорблений.

3.Не обжалуют  в порядке ст. 124  УПК РФ  постановления об отказе в возбуждении уголовного дела,   считая их итоговыми, хотя они почти всегда выносятся формально, чтобы соблюсти процессуальные сроки.

4.Не фиксируют преступление на электронные носители, не привлекают свидетелей (охрану ,коллег, пациентов). Не стоит после копирования записи стирать   первоисточник, лучше сохранить  его  до приговора, это  может привести  к утрате    статуса записи   как  доказательства.

5.Не вызывают полицию  в момент и сразу после совершения преступления, теряя важных свидетелей в лице   ее сотрудников.

6.Не долечиваются, получая весь объём медпомощи, а потом  из-за отсутствия описания  динамики  в первичной документации  при  проведении  судмедэкспертиз по документам не подтверждается вред здоровью, например, постоянно утрачивается первоначальный диагноз - сотрясение головного мозга.

7. Не  вносят замечания (дополнения) в протокол  своего допроса при неправильном  изложении показаний в пользу преступника, не опровергают навязанные  следователем показания о «внезапно возникших личных неприязненных отношениях» с  преступником, влекущие более мягкую уголовную ответственность, чем, допустим, хулиганский мотив или  мотив ненависти к медработникам.

8. Не участвуют в судах по избранию меры пресечения преступнику, не используют  возможность  до окончания следствия  ознакомиться  с  копиями материалов  дела, представленными в суд следователем при избрании меры пресечения,  чтобы узнать позицию защиты, получить копии допросов свидетелей и т.д.

А.К.: Активность общественных организаций или волонтеров  может быть эффективной в вопросе привлечения внимания общества, органов власти к остроте проблемы нападений  на медицинский работник. Но для системного и глобального её решения, безусловно, необходим комплекс государственных мер. Это вопрос законодательства и бюджетного финансирования необходимых мероприятий.